|
Путь к победе
Из воспоминаний Р.Н. Дябиной: «…С 1939 года в Европе полыхала Вторая Мировая война, и совсем неожиданно в классе появились военная х/б гимнастёрка, галифе, кирзовые сапоги, а в руках винтовка. Это означало, что в школах ввели НВП (начальную военную подготовку).<…> девушек всех направили на курсы РОКК(Российского Красного Креста), где готовили медсестёр. Но сдавая экзамены к выпускному, все уже написали заявления в Московские вузы по избранной специальности. С приподнятым настроением в стенах любимой школы, с любимыми учителями 21 июня 1941года торжественно проводила наша школа в неизведанные просторы жизни.22 июня все мы подъезжали к вузам, в которых собирались учиться, был очень солнечный, радостный день<…> Но в 12.00 дня Всесоюзное радио сообщило, что выступит Нарком Иностранных дел В.М. Молотов, который очень кратко сообщил, что фашистская армия без объявления войны нарушила государственную границу Советского Союза».
Р.Н. Ермолаева (Дябина) (портрет). 1941 г. Ф.241. Оп.3
Ю.В. Друнина «Не знаю, где я нежности училась» (надпись на обороте фото). Ф.241. Оп.3
22 июня 1941 года - переломный момент в судьбах миллионов граждан Советского Союза. В один миг мечты о прекрасном будущем были отброшены на неопределённый срок. Так случилось и в жизни Раисы Николаевны. Ещё вчера она окончила любимую школу в родном городе Егорьевске и представляла первые студенческие будни в медицинском институте, но вместо этого начались беспокойные годы войны. Буквально за сутки изменился привычный уклад жизни советских людей. О первых днях войны Раиса Николаевна вспоминала так: «Люди бессонной провели ночь, а на утро тысячи людей направились в военкоматы, за 2 недели было подано только 1 млн.600тыс. заявлений с просьбой направить на фронт. <…> Наши выпускники школы во главе с директором Георгием Георгиевичем Сусловым ополченцами встали на подступах столицы. <…> Несколько выпускниц были направлены на курсы переводчиц, т.к. в школе очень хорошо изучали немецкий язык. С курсов РОКК направили в школы,<…> в зданиях формировались госпиталя. Мы выносили парты, ставили кровати, на дверях появились № палат, лаборатория, перевязочная, операционная. И так закончилось детство...».
Комсомолки одного из рабочих батальонов столицы обучаются ползать по-пластунски// Вечерняя Москва. 1941, №252, 24 октября. Фото Л.Смирнова. Ф. 241
Уже с 27 июня Раиса Ермолаева стала медсестрой ППГ (полевого передвижного госпиталя) № 497. Первым, кому она оказала медицинскую помощь, был пленный немец, в ответ он грозил девушке кулаком и кричал: «Хайль Гитлер!». А однажды ночью пришёл эшелон с 389 тяжелоранеными солдатами. Две ночи и два дня потребовалось на то, чтобы разместить всех пострадавших и оказать им медицинскую помощь. Из воспоминаний Р.Н. Дябиной: «За время пути повязки спеклись с кровью, ни один раненый не мог самостоятельно передвигаться, у многих были загипсованы конечности. <…> Спекшиеся повязки пришлось буквально с мучительной болью отдирать, обрабатывать раны, но оказалось, что у нас нет перевязочного материала, пришлось стирать, сушить и снова бинтовать». Эвакуация раненых, доклады в штаб о потерях и ежедневно новые эшелоны с ранеными (по 260-280 человек) – такими были первые фронтовые будни Раисы Ермолаевой. Начало боевого пути её будущего мужа, Владимира Степановича Дябина, связано с досрочным выпуском из Тамбовского Краснознамённого военного кавалерийского училища им. 1-ой Конной армии. 20 июля 1941 года Владимиру Дябину присвоили звание «лейтенант» и направили в Орловский военный округ командиром пулемётного взвода 116 кавалерийского полка 31-ой кавалерийской дивизии.
В.С. Дябин (портрет). 1941 г.Ф.241. Оп.3
О своей службе в кавалерийском полку Владимир Степанович вспоминал: «Кавалеристы делились на «сабельников» и пулемётчиков. Это те, что на тачанках. В обеих ипостасях побывал. И сабелькой пришлось помахать, и «максимушку» потаскать, – под шестьдесят кило со снаряжением. В основном, рейды по тылам врага совершали, причём почти всегда по ночам. Ведь главное дело конницы – внезапность. Километров по пятьдесят, бывало, наматывали на сутки. Налетим, разгромим штаб или какое соединение, и – нету нас. Ищи-свищи. Немцы нас, «казаков», очень боялись и ненавидели». (статья «Они защитили столицу» из газеты «Правда» от 17 – 20.02.2012) Вражеские войска наступали стремительно, осенью были уже под Москвой. Поэтому в первых числах октября 31-ая кавалерийская дивизия срочно переброшена на Западный фронт, где провела оборонительные бои в районах городов: Козельска, Белева, Одоева. Следующим важным пунктом в истории дивизии и биографии Владимира Дябина была оборона в районе Тулы. Об этих фронтовых буднях Владимир Степанович пишет так: «Часть подразделений 115 кавалерийского полка, в частности пулеметный эскадрон, в котором я командовал взводом, после продолжительного ночного марша, 29 октября 1941 года, остановился на короткий привал в поселке Косая Гора. Примерно в полдень подразделения <…> начали движение в направлении Тулы. В это время со стороны Ясной Поляны послышался гул моторов, стрельба из пулеметов и автоматов, а затем появились два немецких танка с автоматчиками. Нашим подразделениям пришлось вести бой в исключительно невыгодных условиях, находясь в низине и без противотанковых средств, кроме того, противник, подтянув основные силы, начал обходить нас с флангов. Но основные бои дивизии пришлось вести на подступах к г. Туле. 45 дней и ночей продолжались ожесточенные бои. Советские воины совместно с Тульским рабочим полком <…>, героически сражались с ненавистным врагом...». (статья «В боях на Тульской земле» из газеты «Дзержинец» за 12.12.1979)
В. Дябин. В боях на Тульской земле//Дзержинец. 1979, №95, 12 декабря. Ф.241. Оп.1
В это время в Москве готовились к обороне. На защиту города были брошены главные силы: в короткие сроки передислоцировались Дальневосточная дивизия под командованием А.П. Белобородова, Сибирская дивизия - К.Д. Орлова, в Алма-Ате сформировалась многонациональная дивизия И.В. Панфилова, а под городом Дмитровым – 1-ая Ударная Армия. Всего за десять дней войска из Владивостока добрались до столицы. Г.К. Жуков был назначен командующим Западным фронтом, а К.К. Рокоссовский – 16-й Армией, сформированной из частей, вышедших из окружения под Вязьмой. Но не только войска, но и труженики тыла сыграли огромную роль в защите Москвы от фашистских захватчиков. Они копали противотанковые рвы, строили ДОТы, ДЗОТы, устанавливали «ежи». В итоге вокруг столицы были сооружены три оборонительных пояса.
Трудящиеся Ленинградского района на земляных работах по укреплению подступов к столице// Вечерняя Москва. 1941, №253, 25 октября. Фото Л.Смирнова. Ф.241
Окончательно укрепил боевой дух армии и всех жителей СССР парад войск, состоявшийся 7-го ноября на Красной площади. По воспоминаниям Раисы Ермолаевой, парад начался не как обычно в 10 часов, а в 8. Тысячи солдат прошли по площади и Васильевскому спуску и сразу отправились на фронт.
Празднование XXIV годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции в Москве. Пехотные части на параде// Вечерняя Москва. 1941, №264, 8ноября. Фото В. Малышев. Ф.241
Празднование XXIV годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции в Москве. Мотомехчасти на параде// Вечерняя Москва. 1941, №264, 8 ноября. Фото В. Малышев. Ф.241
В конце ноября Всесоюзное радио сообщило, что вражеские войска захватили Красную Поляну. Это примерно в двадцати пяти километрах от Москвы, такое расстояние фашисты могли преодолеть всего за час на своих танках. Немцы считали, что победа уже у них в руках, они даже начали подготовку к празднованию взятия столицы. Из воспоминаний Р.Н. Дябиной: «Немцы уже готовили награды за взятие Москвы. Три пульмановских вагона с наградными крестами стояли на подступах к городу, еще один - с пригласительными билетами в лучшие рестораны столицы. Даже вагон красного гранита был привезен в Подмосковье по приказу Гитлера». Враг бомбил город, с самолётов сбрасывались листовки с надписями: «Москву взяли, сдавайтесь!», но ничто не сломило героев столицы. И 5 декабря 1941 года наши войска перешли в контрнаступление под Москвой. В 1941, казалось, что сама природа помогала бороться с вражеской армией. По воспоминаниям Раисы Ермолаевой морозы тогда достигали минус 42°С. Немцы, планирующие закончить войну до начала холодов, были не готовы к таким погодным условиям, что подорвало их боевую мощь. Советской армии тоже было нелегко в это время, солдатам приходилось спать на снегу, из-за чего случались обморожения. О своей службе в это время Раиса Николаевна вспоминала в одном из интервью: «Сапоги у меня были 41-го размера, ноги стирала в кровь. Не обращая внимания на боль, тащила носилки <…> Когда раненых отправляли в тыл, им выдавалась карточка с указанием фамилии, имени, номера части и характера ранения. Медсестры старались прятать их либо в нагрудные карманы, либо под спину. Но когда начинались налёты, бумаги терялись. Отсюда множество похоронок на солдат, которые на самом деле находились в госпитале». (статья «Боец в белом халате» из газеты «Аргументы и факты» за 21.04.2010) Одной из важнейших операций контрнаступления была Калужская, участником которой являлся Владимир Степанович. Конники 31-й кавалерийской дивизии первыми ворвались в город, за что ей 5 января 1942 года присвоили звание «гвардейской». Дивизия была переименована в 7-ю гвардейскую кавалерийскую. Владимир Дябин получил звание «старший лейтенант».
В.С. Дябин (портрет). г. Калуга, 1942 г. Ф.241
По воспоминаниям Владимира Степановича, кавалеристы особенно заботились о своих конях. Солдаты могли сами не доедать, но лошадей держали сытыми, подкармливали их из своего продпайка, потому что в бою они были главными помощниками. Об одном из таких случаев В.С. Дябин рассказывал: «Вот однажды <…> послали нас с ординарцем установить связь с соседним подразделением. И вот в какой-то деревеньке напоролись на немцев. Те сначала бежать при виде конников, а потом видят, что нас двое – и в кольцо брать. Вот кони нас тогда и унесли от верной смерти. Как тут не отдашь последний кусок боевому товарищу! Да и потом, когда несколько суток к своим пробивались, коней берегли, как своих родных». (статья «Они защитили столицу» газета «Правда» от 17 – 20.02.2012)
Е. Гусев. Они защитили столицу//Правда. 2012, №17, 17-20 февраля. Ф.241
18 февраля 1942 года при освобождении от немцев Калужской области в районе города Юхнов Владимир Дябин был тяжело контужен и отправлен в госпиталь. Но уже через несколько дней он решил вернуться на фронт и попал в 1-ый гвардейский кавалерийский корпус. К апрелю 1942 года Москва и Московская область были полностью освобождены от фашистских захватчиков. После войны об этом событии Раиса Ермолаева писала так: «Битва за Москву была первая определяющая наша победа в ВОВ. Недаром когда в городе Нюрнберге полтора года длился судебный процесс над главными военными преступниками, на вопрос нашего главного обвинителя прокурора Руденко, когда вы почувствовали, что война вами проиграна, Кейтель повторял Москоу (Москва)». Впереди Раису ждало ещё одно особенно значимое для неё событие – встреча с любовью всей своей жизни. Произошло это 5 июля 1942 года в освобождённой от немцев Калуге. В одном из интервью Раиса Николаевна рассказывала о том дне: «…Я служила медсестрой в госпитале, а он поправлялся после ранения <…> Молодой лейтенант попридержал меня сзади за гимнастерку и строго сказал: «Девушка, танец закончится - зайдите ко мне в кабинет!» Конечно, это была шутка, но я опешила - никто до этого со мной так не говорил. Потом мы шли по ночному городу в госпиталь, и за два часа он успел поведать мне всю свою жизнь…». (статья «Бриллиантовая пара» из газеты «Северный край» за 02.08.2002) 29 июля 1942 года Владимир и Раиса решили расписаться. Из воспоминаний Р.Н. Дябиной: «Когда мы вышли из загса, Владимир сложил вчетверо справку о регистрации брака и положил ее в нагрудный карман гимнастерки со словами: «Это самое дорогое, что у меня есть в жизни». <…> Он пронёс этот документ через всю войну». (статья «Выдержали испытание на прочность» из газеты «Городские новости» за 17.09.2008)
Стихотворение «Подруге», автор А. Самсонов (с подписью «Гв. капитану В. Дябину»). 22.04.1944 г. Ф.241. Оп.1
Свидетельство о браке. г. Калуга, 29.07.1942 г. Ф.241. Оп.1
Вскоре война разлучила супругов. Владимир Степанович вернулся на передовую, а Раиса, теперь уже Дябина, продолжила службу в управлении полкового эвакопункта. Ещё одним ярким воспоминанием Раисы Николаевны было освобождение Смоленска. Город освободили осенью 1943 года, но он был сильно разрушен, нетронутыми остались только крепостная стена и здание театра. Госпиталь, в котором работала Раиса, разместился в пригороде, в это время начался большой наплыв раненых.
Р.Н. Ермолаева (Дябина) (портрет). 1942 г. Ф.241. Оп.3
Об одном случае, связанном с тяжелораненым солдатом, Раиса Николаевна вспоминала: «Однажды принесли солдата, которому требовалось прямое переливание крови. <…>Ему подходила только моя группа крови. Хирург говорит мне: «Раздевайся и ложись на стол». Но я застеснялась. А на мне было самое лучшее мое платье, в котором я пришла в госпиталь работать. И тогда хирург взял скальпель и разрезал рукав платья по всей длине, чтобы добраться до вены. Сделали переливание, и солдат выжил». (статья «Выдержали испытание на прочность» из газеты «Городские новости» за 17.09.2008) Солдат, Михаил Ильич Мордвинцев, спасительницей которого стала Раиса Дябина, после выздоровления вновь отправился в бой, а в знак благодарности он посвятил ей стихотворение.
Стихотворение, посвящённое Р.Н. Ермолаевой (Дябиной), автор М.И. Мордвинцев. 1940-е гг. Ф.241 Многое пришлось повидать Раисе Николаевне за время службы: смерть, муки истерзанных ранами солдат. Приближался победный день. Раиса Дябина видела, как освобождённые узники Каунаса с восторгом встречали наших солдат, целовали им руки, как полыхали немецкие города, а на стенах зданий мелькали надписи: «Лучше смерть, чем большевики». Фронтовой путь Раисы Николаевны завершился в составе 3-го Белорусского фронта, долгожданную победу она встретила в Кенигсберге. За доблестную службу была награждена орденом Отечественной войны, медалью «За боевые заслуги», «3а взятие Кенигсберга» и другими. Но из всех наград самой главной она считала медаль «За оборону Москвы».
|
